Литературный журнал Микролiтъ

Микролiтъ: о времени и о себе

Статья Ивана Кротова «Микролiтъ: о времени и о себе» была опубликована в журнале «Вокзал» №4 (2012)

Литературный журнал «Вокзал»

Ни для кого не секрет, что последние два-три десятилетия русская литература пребывает в затяжном кризисе. Хотя, казалось бы – никогда ещё литераторов не было так много. И дело не в общественных переменах, которых за двадцатый век случилось немало. Гражданские катаклизмы, пусть и жестокой ценой, придавали нашей литературе новый импульс/статус. Случилось более страшное: она потеряла читателя.

Это похоже на сброс массы красным гигантом: на короткое время внешняя оболочка умирающей звезды разбухает, захватывая ближние планеты – кажется, что она растёт и светит ярко, но мы наблюдаем агонию. Вскоре гигантская сфера оторвётся от ядра и, быстро остывая, превратится в планетарную туманность.

Сейчас литературная реальность, расширившись до предела, распадается на стремительно кристаллизующиеся ойкумены, каждой из которых нет дела до существования других, подобных ей. Ещё немного и эти группки, постоянно теряющие внешнего читателя, превратятся в остывшие реликты, не различимые даже вооружённым глазом.

Что делать тем, кто не хочет стать промороженным паладином пыльных сокровищ? Искать новое. Живое. Пытаться изменить себя и – конечно же – окружающий мир. Других путей не существует.

В своё время итальянская литература смогла развиться, только освободившись от пут коснеющей латыни. Нравится нам это или нет, но язык меняется быстрее, чем его носитель: сейчас почти никто не читает Шекспира на староанглийском; а «Слово о полку Игореве» для нас не более понятно, чем текст на болгарском языке. Проходит лет двести-триста и потомки с трудом понимают, что хотели сказать их предки. Глобализация охватывает мир – многие детали быта одинаковы от Северной Америки до Южной Африки, что отзывается повсеместным врастанием новых, универсальных слов в языки мира. Мы живём в период, когда недавние маргинальность, табу, становятся нормой. Кто-то спешит с этим согласиться; другой – безнадёжно защищает отжившее. Нам интереснее те, кто пытается предложить альтернативу. Создание новой языковой реальности, понятой и принятой многими, может стать тем полем тяготения, которое заставит объединиться разрозненные осколки классической литературы.

Вторым спасательным кругом становится разработка новых литературных форм. Когда классика использована во всех возможных и невозможных вариантах, начинается лихорадочный поиск новых форм, от робких попыток поменять количество строк и метрику, до таких экспериментов, где текст становится скорее изображением и стирается зыбкая грань между прозой и поэзией. При этом все последние десятилетия сохраняется глобальное движение к уменьшению объёма написанного: в 19 веке у людей было больше времени для чтения романов в стихах и многотомных описаний природы: не было ни телевизора, ни компьютера. Заняться вечерами было нечем, вот они и читали. Сегодня событийный ряд ускорился во много раз и времени на графоманские выдумки не остаётся. Но дело даже не в этом: многотомный роман не всегда может содержать в себе столько сконцентрированной информации, сколько содержит трёхстрочное стихотворение или микрорассказ. Нам кажется, что скорость современной жизни порождает интерес к таким формам. И он будет неминуемо возрастать. В такой ситуации краткость сигнала, что-то вроде пресловутого «S.O.S», позволяет быть услышанным, даёт шанс достучаться до другой замкнутой группы/сознания.

С другой стороны, краткописание предъявляет к пишущему более жёсткие требования: когда слов мало они должны быть максимально точны, подобны концентрированному credo*. Пожалуй, героем нашего времени может считаться Протагор Абдерский – от него до нас дошла только одна фраза. Которая лёгла в основу всей современной космологии**.

Вот в эти-то холодные и бурные воды однажды спустили свой хрупкий кораблик авторы микролита, изыскивая свой собственный путь. Словно аргонавты, они идут в открытое море грядущей словесности, лавируя между Сциллой косности и Харибдой бесформенности. Одни из них создают новые языковые формы, до предела концентрирующие вербальное общение; другие творят новые микроформы, или до минимума обтачивают старые, словно камешки-микролиты запуская их навстречу судьбе.

Микролiтъ… Почему наш журнал назван так, а не иначе? Микролит – это не только «микролитература». Это и археологический термин, обозначающий маленький, но очень качественно обработанный человеком камень. Это может быть украшение, и наконечник копья или стрелы. Что-то вроде знака оставляемого будущим поколениям.

*лат. «символ веры»

**«Человек суть мера всех вещей: существующих, что они существуют, несуществующих – что они не существуют».